О старинных преданиях более ста лет назад писали курские газеты. 
Кроме курской иконы «Знамение» Пресвятой Богородицы в Коренной пустыни, в соборном храме, с левой стороны на колонне, находилась местночтимая икона Казанской Божией Матери. О ней монастырское предание сообщало несколько чудесных случаев.
С незапамятных времён в углу братской кухни Коренной пустыни стояла потемневшая икона Казанской Божией Матери. Никому из монашествующей братии не было известно, кто и когда её там поставил. Монастырский погребничий и сам настоятель обители Макарий (1799-1815 гг.) неоднократно напоминали монастырскому повару вынести икону. Какая сила удерживала повара от этого шага, неизвестно, но он медлил. Однажды вечером Макарий зашёл на кухню и решительно приказал на следующий день спустить обветшавшую икону на воду.

Утром, по обыкновению, на кухню рано пришёл повар и в ту же минуту его поразил величественный лик Богоматери с Младенцем на левой руке, сиявший необычайным блеском на тусклом и облупленном поле иконы. Невероятно изумлённый, он поспешил сообщить об этом некоторым инокам обители. С общего согласия новоявленную икону перенесли в церковь. Через несколько дней, 22-го октября, в праздник Казанской Божией Матери она была вынесена в храм на величание. Затем следовал ещё ряд чудес.
Слухи о чудесах вызвали желание одеть икону в ризу. Для этого её отвезли в Курск и передали ювелиру. Однако, не посоветовавшись предварительно с настоятелем, ювелир вздумал возобновить поле иконы. Для этого он передал её живописцу. Когда последний уже готов был приступить к делу, перед ним вместо иконы лежала… тёмная доска, лика не стало. В испуге он поспешил к ювелиру и рассказал о необычайном явлении. Не успели они успокоиться от объявшего их смущения и удивления, как лик иконы Казанской Божией Матери засиял и принял прежний вид. Живописец пришёл к выводу о неуместности его работы, и он отказался от неё. Ювелир с большим усердием и благоговением приступил к изготовлению ризы. Новоявленная икона, одетая в ризу, опять была поставлена в соборной церкви.
Другой похожий случай произошёл при архимандрите Коренной пустыни Палладии II (1844-1853 гг.). Он вознамерился промыть икону Казанской Божией Матери. С данной целью в настоятельской гостиной в присутствии ризничного иеромонаха Ираклия он снял с неё ризу и уже хотел тереть её намыленной губкой. Но и здесь повторилось уже произошедшее с живописцем. Лик внезапно скрылся, а Палладий побледнел и вскрикнул. Страх и изумление вызвали горячую молитву, и лик на его глазах снова проявился. Обрадованный Палладий, обменявшись впечатлениями с ризничным, поспешил надеть ризу и отнести икону в церковь.